ЖИВАЯ ТРАДИЦИЯ

Юг России у многих ассоциируется с курортами Черноморского побережья Краснодарского края с неизменным шумом морского прибоя или здравницами Кавказских Минеральных Вод Ставрополья с видами на гряду Кавказских гор и заснеженную шапку Эльбруса. И там, и там – южное солнце, синь неба, обилие зелени; и все это в сочетании с белоснежной, особого курортного стиля, архитектурой домов отдыха и санаториев, каскадами лестниц, колоннадами, гротами и беседками. А еще Юг – это бескрайние степи и величественный, тихий «шолоховский» Дон в Ростовской области.

Но есть и другой Юг – с пыльным маревом воздуха и белесым от летнего зноя небом; с неуютной осенью, когда холмы с пожухлой травой, а вода в лиманах отливает холодом свинца; с зимами, чаще бесснежными, но морозными и ветреными. Юг России – это история, в которой органично сплелись древность и современность, самобытные традиции и культура народов, населяющих регион; это нелегкий труд людей, связанных с землей, морем и большой рекой.

В 60-е годы прошлого века в отечественном искусстве утвердилось такое понятие, как «южная» школа живописи. При всем отличии краснодарской, ростовской, ставропольской школы – это тягучая, сложного замеса плотных цветов, припыленная, на тонких нюансах, а иногда напротив, контрастная, на сочных ярких пятнах живопись. В традициях того времени, превалировала большая тематическая картина, где, наряду с историко-революционной темой вошли сюжеты, представляющие все виды труда аграрного региона. В пейзажах был создан образ раздольных степей и полей, в натюрмортах переписаны все обильные дары щедрой земли.

Сегодняшние художники, продолжая традиции русской реалистической школы живописи, которым научены в художественных учебных заведениях, воспитанные на творчестве мастеров старшего поколения, стремятся расширить жанровые и тематические границы живописи и внести собственное видение традиционной темы. Так, в историческую картину все чаще входят непопулярные ранее сюжеты, как казачество, а классические истории, в том числе, мифологические или библейские получают новые смыслы и трактовки. Приметой современной живописи стала наметившаяся еще в прошлом столетии тенденция смешения жанров, как этюд-картина или натюрморт-картина; сегодня – это практически основополагающий смысловой прием. Сохраняя школу, художники стремятся использовать различные стилистические приемы, находят иной художественно-образный язык, обогащая и развивая традицию. В последнее десятилетие также можно наблюдать «пленэрный бум» – возрождение практики работы на пленэре – самостоятельно, в составе организованных групп, частных симпозиумов.

Краснодарский художник Петр Трегуб вполне вписывается в сегодняшний ритм художественной жизни: активный участник выставок различного уровня, от городских до международных, творческих поездок, пленэров, арт-проектов. Он известен в профессиональной среде, о чем говорят дипломы, и не только конкурсных и фестивальных программ, но Российской академии художеств, отмечающей своими наградами за многолетнее творчество и особый вклад в развитие художественной отечественной культуры. Состоявшийся художник, он имеет свою зрительскую аудиторию и ценителей не только среди «живого» зрителя, но и активного пользователя соцсетей.

Родом из казачьей станицы, Петр с детства насмотрен живописной гармонии форм и цвета окружающего ландшафта, воспитан жить в органичном мире природы и человека. Поставлена станица, как водится, у реки на высоком холме. С него открываются взгляду, стоящие который век, молчаливые курганы; за ними тянутся бескрайние степи, разрезанные извилистыми речушками и лиманами, а поля пшеницы и желтые моря подсолнухов уходят за горизонт. Здесь издавна крестьянский труд соседствовал с ратным делом; и сегодня здесь еще сохраняется привычный неспешный уклад жизни, в котором плавно чередуются события: праздники естественно входят в повседневность, дела прошлые в современность. Культурная и историческая память здесь неотделима от места проживания и окружающей природы. В этом кроется человеческая и творческая составляющая Петра Трегуба. Отсюда его первые впечатления, темы и жанры будущих работ, связанные с природой, краем, историей казачества, отображенные в природном и жанровом пейзаже, цветочном натюрморте, исторической картине. Отсюда его приверженность к естественности в жизни и искусстве, уважение к бытовым традициям и преемственности в творчестве.

Базовое образование на графическом дизайне и дальше на отделении «монументально-декоративная живопись» дало художнику крепкую школу рисунка, научило умело применять композиционные схемы, разрабатывая плоскостные и пространственные композиции; понимать линию в ее конструктивной и художественно-образной составляющей. Казалось, в выборе цветового решения, также должен лежать аналитический подход и формально-рациональное мышление. Но уже в ранних работах можно наблюдать достаточно свободное владение живописной техникой. Это особое живописное отношение к цвету, как к одному из основополагающих формообразующих элементов, а не только использования его орнаментальных и эмоциональных качеств или символических значений. Уже в своем раннем творчестве художник умеет ставить перед собой профессиональные задачи, находить способы их решения, не забывая при этом наполнить работу ассоциативными или конкретными смыслами.

Таковы большие монументальные исторические и библейские произведения Трегуба, связанные с темой поколений и патриархальной семьи, казачества, военной историей, религиозного содержания. Как правило, это фризовые композиции с крупно взятыми фигурами, ритмически организованными чередованием сидящих и стоящих, фронтально и в ракурсах. Тщательно отобранные по теме атрибуты и аксессуары написаны четко, но без детализации и излишеств; цветовое решение также определено смыслами сюжета – в соответствии с исторически определенным цветом-символом, цветом-информацией, что говорит о серьезном вживании в тему, художнической культуре автора. В работах нет активного действия, напротив, подчеркнуто постановочные композиции – торжественны, исполнены особого достоинства и значимости. Монументальной живописи присущ аналитический подход, рационализм и логика. И это есть в картинах Трегуба – четкость форм и линий, ясное выстроенное пространство, внятность цветового пятна и светотени, не растворяющих рисунок, но в тоже время, определяющих форму и объем. Содержание адекватно форме подачи: мгновенно считывается и изображенный сюжет и та внутренняя идея, которая заложена автором. Наверное, поэтому работы легко представить в стенной росписи, мозаике, витражной технике.

Ранние же станковые работы и этюды выдают художника яркого лиричного склада. И неважно, работает ли автор в пейзажных этюдах беглым мазком, граня форму предмета или обобщенно, большими плоскостями локальных пятен цвета. Зритель видит горы, заснеженные долины, плотное небо, покосившиеся домики на косогоре, гладь реки с пологими берегами. В цветочных натюрмортах, цветом и светом художник «лепит» гроздья сирени и букеты полевых трав или выбирает более условную, плоскостную манеру, с легкой арабеской орнамента в драпировках и мелкоцветьем букета. Но и в том, и другом случае, его живопись материальна, а предметный мир конкретен и осязаем.

Для художника Трегуба главный источник – натура, окружающая действительность. Пленэр – его мастерская. Даже цветочные натюрморты он ставит в естественной среде, на открытом воздухе, в окружении привычного мира и света. Художник активно работает в составе пленэрных групп. Его мастерская расширила горизонты, включив в свой круг другие страны, как Черногория, и другие регионы страны – Крым и Северный Кавказ, средняя полоса России. Такая широкая география, встречи с коллегами, знакомство с иными культурными традициями – уникальный для художника шанс не только наработать запас тем и сюжетов, воспитать в себе быстроту реакции, натренировать глаз и руку на ином материале, но почувствовать и проявить собственные возможности, понять, прежде всего, свой творческий потенциал. Тем более, когда места пленэров связаны с именами больших художников, мастеров пейзажной живописи и камерного этюда, оставивших знаковые не только для отечественного искусства произведения.

В работах Трегуба мотивы и темы вечные для русской живописи – дорога и большая вода весеннего половодья, лесные чащи и покрытые ряской болота, обрывистые берега спокойных рек, с раскинувшимися на них деревеньками, покосившиеся черные избы и белые храмы с тяжелыми куполами. Еще русская пейзажная живопись – не столько сюжет и его изображение, сколько настроение и физическое ощущение, осязаемое в запахах и звуках, на ощупь и в чувствах: рыхлый снег, морозный воздух, влажное небо, унылость осеннего вечера, игра солнечных бликов в воде, теплое прикосновение легкого ветерка. Что нового может внести в образ русской провинции, созданный многими поколениями мастеров кисти, современный художник?

Живя в сегодняшней реальности, осознавая неизбежность исчезновения многих примет и черт патриархального быта, в своих работах и этюдах Трегуб стремится подчеркнуть это щемящее ощущение близкой утраты, заострить внимание на знакомом, а потому не замечаемом в повседневности. Это может быть неожиданный ракурс архитектурного фрагмента храма или целой улочки старинной застройки, а подмеченные ритмы форм и линий в природном пейзаже, приведены к геометрии цветных плоскостей. Трегуб может сознательно работать узкой палитрой цветов или разнообразить ее, усиливая акцентами, чтобы создать и свое настроение, и образ, присущий только этой местности. Приемы, которые наработало модернистское искусство начала XX века, художник органично вводит в реалистическую традицию. Ему бесконечно дорого чувственное восприятие мира, но чужд откровенный живописный формализм. Его работы всегда фигуративны. Даже в беглых этюдах, где большие массы цветового пятна лишь определяют плоскости неба, холма, сохранен момент узнаваемости.

Иное дело натюрморты. В цветочных – это лирическая поэзия и мажорный гимн, сотканные светом и стихией цветовых пятен. А в «русских натюрмортах» с определенным набором предметов – проявленное желание художника придать натюрморту некую «музейность». Когда-то привычная бытовая утварь – крынки, кувшины, скалки и прялки, как и крестьянского типа, добротные стулья и лавки, домотканый текстиль – рушники и дорожки, – сегодня находятся за пределами повседневности. В таких натюрмортах-картинах нет нарочитой стилизации и лубочной привлекательности, как нет и подчеркнуто этнографической характеристики. Предметы в них торжественны и монументальны, каждый – не просто образ ушедшего времени, но маркер культурной и исторической памяти. «Малый» в иерархии жанров жанр натюрморта поднят художником на уровень большой тематической картины.

И тот же самый предметный ряд – полевые цветы в керамических кувшинах, рушники, драпировками ложащиеся на край стола, могут нести иные, более светлые смыслы, где тонкий лиризм отмечен легкими нотками ностальгии.

Творческие поездки, знакомство с иными местами и другими творческими манерами коллег-художников, что неизбежно при работе в творческих потоках на пленэре, раскрепостили сознание и живопись. В этюдах Трегубу удалось избежать привычного импрессионизма. Его сочная, фактурная пленэрная живопись во многом продолжает линию художников московской школы, как объединение «Союз русских художников». Композиционные же приемы – обрезы, фрагменты, то, как художник выстраивает пространство, во многом исходит от модернистских приемов, как и приемы иллюзорной живописи в передаче фактур в ряде работ.

Но всегда в картинах и этюдах художника глубокое понимание природы и внимательное ее наблюдение. При этом в них сохранена легкость письма и свежесть первого впечатления. Честно и искренне восхищаясь миром и моментом, тонкий колорист, яркого лиричного дарования, Петр Трегуб переносит это восхищение в живописный образ, раскрывая зрителю самоценность момента, остановленного мгновения.

Ольга Бендюк, искусствовед